Формирование российской адвокатской школы в 60-70-е гг. XIX в. Выдающиеся представители адвокатуры

К 1886 г. присяжных поверенных в России насчитывалось немногим более 1600 человек, и группировались они в основном в трёх судебных округах: Петербургском, Московском и Харьковском. Первые 27 человек стали присяжными поверенными в день торжественного открытия новых судов – 17 апреля 1866 г. В их числе были выдающиеся представители будущей адвокатуры Д.В. Стасов, К.К. Арсеньев, В.Д. Спасович, А.М. Унковский, А.Л. Боровиковский, в последующие годы – П.А. Александров, С.А. Андреевский, Ф.Н. Плевако, Н.П. Карабчевский и др. Для многих присяжных поверенных того времени занятие правом было призванием, а не способом зарабатывать на жизнь. Гласность, состязательность суда с участием присяжных заседателей обеспечивали приток в адвокатуру образованных и талантливых людей.

Составители Судебных уставов организовали внутреннее самоуправление адвокатурой по французскому образцу. Присяжные поверенные приписывались к Судебным палатам (ст. 356), образовывали при них особую коллегию и при составе коллегии не менее 20 человек входили в палату с просьбой о разрешении им избрать совет. После этого палата назначала одного из своих членов, который созывал присяжных поверенных и открывал общее собрание, где и производились выборы Председателя Совета простым большинством голосов (ст.ст. 357, 360). Совет фактически заведовал всеми делами корпорации. Поскольку советы были учреждениями новыми, то им пришлось, по свидетельству А.Ф. Кони, «выработать одновременно и приёмы адвокатской техники, и правила адвокатской этики». Присяжные поверенные могли принимать на себя ведение гражданских и уголовных дел. Однако ни в том, ни в другом процессе они не пользовались монополией. В гражданском процессе вести дела тяжущихся могли частные поверенные, а также близкие родственники тяжущихся. В уголовном процессе – те же лица, а также все, кому закон не запрещал ходатайствовать по чужим делам. Это объяснялось не только традицией, но и нехваткой дипломированных специалистов.

Из положений Судебных установлений следует, что присяжные поверенные не были государственными служащими. Присяжные поверенные – это установленные в государственных интересах лица свободной профессии. Они были независимы от суда в своих действиях по ведению уголовных и гражданских дел, подчинялись только для них предусмотренному особому дисциплинарному порядку, при нарушении которого наступала определённая ответственность. В судебном заседании присяжные поверенные пользовались свободой речи, но не должны были распространяться о предметах, не имеющих никакого отношения к делу, позволять себе неуважение к религии, закону и властям. Судебная реформа не уделила должного внимания вопросу о помощниках присяжных поверенных. В Судебных установлениях лишь упоминалось, что с учреждением сословия присяжных поверенных у них могут быть помощники (по практическим занятиям). В целом можно сделать вывод, что организация русской адвокатуры в период судебных реформ основывалась на следующих принципах, сформулированных Е. В. Васьковским:

совмещение правозаступничества с судебным представительством;

относительная свобода профессии;

формальное отсутствие связей с магистратурой;

сословная организация и отчасти дисциплинарная подчинённость судам;

договорное определение суммы гонорара

Создание адвокатуры стало заметным событием в общественной жизни страны. В адвокатуру устремились люди, увлечённые идеями буржуазного преобразования России. В сословии присяжных поверенных довольно быстро объединились юристы, которые по своим специальным познаниям, практическому опыту, ораторскому искусству и профессиональному таланту не уступали западным адвокатским «звёздам». Составители судебных уставов выделяли в качестве основной функции адвокатской деятельности достижение принципа правды, чести и сознания нравственной ответственности перед правительством и обществом.

Александров П.А.

Пётр Акимович Александров (1838-1893) по окончании юридического факультета Петербургского университета с 1860 г. в течение 15 лет занимал различные должности по Министерству юстиции. Высшей должностью, достигнутой им, была должность товарища обер-прокурора кассационного департамента Правительствующего Сената. Его административная карьера закончилась в 1876 г., когда П.А. Александров был вынужден выйти в отставку с занимаемой должности после того, как по одному из дел выступил в суде с заключением, в котором он поддержал свободу печати. В том же 1876 г. он поступил в присяжную адвокатуру. Прославился участием в нескольких политических процессах – по делу «193-х», Веры Засулич и др.

В своих защитительных речах П.А. Александров последовательно использовал логическую структуру позиции доказывания невиновности своих подзащитных, стремясь, чтобы каждый довод обосновывал предыдущий и подтверждался следующим («логическая цепочка»). Этот метод проявился при осуществлении им защиты Веры Засулич, обвиняемой в покушении на убийство петербургского градоначальника генерала Трепова. Обвиняемая в своё время узнала, что по приказу Трепова был высечен за дерзость розгами студент, находившийся под арестом за участие в студенческих беспорядках. Засулич долго ждала реакции официальных властей, но, увидев, что произвол Трепова остался безнаказанным, она вооружилась пистолетом, пришла в приёмную Трепова и выстрелила в него. Защищая её, П.А. Александров, в частности, заявил, указывая на скамью подсудимых и обращаясь к присяжным заседателям, что с этой скамьи уходили оправданными ими многие женщины, мстившие за себя, а Вера Засулич мстила не за себя – она мстила за честь и достоинство другого человека. Таким образом П.А. Александров, применяя и высказывая перед присяжными заседателями правильно сформулированные логические умозаключения, подвёл присяжных заседателей к необходимому выводу о том, что его подзащитная должна быть оправдана, что и произошло в том судебном процессе.

Имя следующего выдающегося присяжного поверенного также связано с делом Веры Засулич.

Андреевский С.А.

Сергей Аркадьевич Андреевский (1847-1918) по окончании юридического факультета Харьковского университета работал в судебно-следственных органах и достиг должности товарища (заместителя) прокурора Петербургского окружного суда. В этой должности ему было предложено участвовать при разбирательстве дела В. Засулич в качестве обвинителя. С.А. Андреевский поставил условием предоставление ему права дать оценку поступку Трепова и его личности, однако ему это было запрещено, он был вынужден выйти в отставку и в том же 1878 г. поступил в присяжную адвокатуру.

С.А. Андреевский выступал защитником Сарры Беккер, Мироновича и др. В своих речах основное внимание он, будучи общепризнанным мастером психологической защиты, уделял личности своего подзащитного, анализу обстановки, в которой тот жил, и условий, в которых подсудимый совершил (или был вынужден совершить) преступление. Подобный психологический анализ С.А. Андреевский проводил всегда ярко, убедительно, даже внушительно для присяжных поверенных.

Кроме того, в своих речах С.А. Андреевский широко использовал различные литературно-художественные приёмы, украшая ими свои выступления и делая их ещё более интересными для публики. Однако в тех делах, в которых требовалось применение юридического мышления и доскональное знание законодательного материала, С.А. Андреевский недостаточно готовился к выступлению в суде и иногда проигрывал дела.

Жуковский В.И.

Аналогичным с делом В. Засулич был связан и другой выдающийся присяжный поверенный – Владимир Иванович Жуковский (1836-1901). По окончании юридического факультета Петербургского университета он работал в судебно-следственных органах, достиг должности товарища прокурора Петербургского окружного суда и, как и С.А. Андреевский, в 1878 г. был вынужден уйти в отставку из-за отказа выступать обвинителем по делу В. Засулич и поступил в адвокатуру.

Досконально зная процессуальные и психологические особенности проведения следствия, В.И. Жуковский в своих защитительных речах основывался на критике обвинительного заключения и в судебном заседании вступал в эффективную полемику с прокурором. Кроме того, в своих выступлениях В.И. Жуковский почти всегда стремился использовать, если это было уместно, юмор, иронию, даже достаточно едкую шутку, что привлекало на его сторону симпатии аудитории и заставляло трепетать его оппонентов. Однако при этом он не всегда уделял должного внимания детальному исследованию доказательств по делу, что нередко снижало успешность его деятельности.

Как видно, упомянутые присяжные поверенные пришли в адвокатуру, имея опыт работы в следственных органах, в прокуратуре. Однако многие их коллеги приступали к адвокатской деятельности сразу по окончании юридических факультетов университетов (с соблюдением требований о прохождении стажировки), что не мешало им становиться известными адвокатами и успешно выступать в судах в защиту своих доверителей.

Карабчевский Н.П.

Так, к примеру, Николай Платонович Карабчевский (1851-1925) закончил юридический факультет Петербургского университета и в том же году пришёл в адвокатуру, прослужив сначала установленные 5 лет помощником присяжного поверенного и потом став присяжным поверенным. Он выступал во многих уголовных процессах, в том числе политических, к примеру, по «делу 193-х» он защищал Брешковскую, Рогачеву и Андрееву. Также стали известны его выступления в защиту Ольги Палем, обвинявшейся в убийстве А. Довнара, Мултанских вотяков, капитана парохода «Владимир» и др. В своих выступлениях Н.П. Карабчевский всегда неуклонно проводил подробное исследование и сравнение всех имеющихся по делу доказательств, проводя их всестороннее исследование в интересах своих подзащитных.

В частности, защищая О. Палем, обвинённую в убийстве своего бывшего сожителя А. Довнара, Н.П. Карабчевский провёл подробный допрос матери убитого, г-жи Шмидт, выступавшей в качестве свидетеля, несмотря на то, что она высказывала в своих показаниях крайне нелицеприятные слова о его подзащитной как о падшей женщине, на содержание которой убитый должен был тратить большие суммы денег. Подобное выступление матери убитого не могло не произвести сильного впечатления на присяжных заседателей. Однако после допроса г-жи Шмидт Н.П. Карабчевский представил суду подлинные письма г-жи Шмидт О. Палем, написанные в то время, когда она жила с её сыном. В этих письмах мать Довнара поручала заботам О. Палем своего младшего сына. Основываясь на этих подлинных письмах, Н.П. Карабчевский доказал, что обвиняемая не была падшей женщиной и вместилищем всех пороков, опровергнув, таким образом, показания самой Шмидт. Представив также доказательства того, что содержание О. Палем в сравнении с оплатой карточных долгов убитого представляло меньшую статью расходов, Н.П. Карабчевский добился оправдания своей подзащитной, показав, что для неё поведение Довнара, бросившего её, было сильным психологическим ударом, в силу которого она совершила убийство. В результате блестяще проведённой Н.П. Карабчевским защиты Ольга Палем была присяжными оправдана.

Плевако Ф.Н.

Как и Н.П. Карабчевский, другой присяжный поверенный, весьма известный и среди современников, и в настоящее время Фёдор Никифорович Плевако (1842-1908) так же пришёл в адвокатуру сразу по окончании юридического факультета Московского университета. Как и С.А. Андреевский, Ф.Н. Плевако был признанным мастером психологической защиты, однако при этом он умел исключительно тонко создавать нужный ему психологический настрой присутствующих в зале судебного заседания, в первую очередь – присяжных поверенных, не с помощью научных теорий по психологии (как С.А. Андреевский), а обращаясь к мотивам, понятным самим присяжным заседателям. Благодаря этому он неоднократно блестяще выигрывал дела. В его выступлениях, основанных на знании всех обстоятельств дела, психологический анализ проводился в доступной для слушателей форме, весьма доходчиво для них, сами речи отличались большой психологической глубиной и житейской мудростью, и все это существенно повышало воздействие речей Ф.Н. Плевако на присутствующих. В качестве примеров можно привести его речи в защиту священника, обвинявшегося в расхищении имущества, и в защиту пожилой женщины, укравшей чайник стоимостью 30 копеек.

К примеру, по делу по обвинению Кострубо-Корецкого и Дмитриевой первого защищал Ф.Н. Плевако, последнюю – А.И. Урусов. Основываясь на том, что Кострубо-Корецкий занимал важную должность, А.И. Урусов призывал присяжных поверенных подвергнуть наказанию сильного человека, не уважавшего закон и суд и желающего отвести от себя наказания с помощью своего должностного положения, и пощадить слабого, имея в виду свою подзащитную, которая, по её словам, находилась в полной зависимости от Кострубо-Корецкого. Напротив, Ф.Н. Плевако, защищая Кострубо-Корецкого, призвал присяжных заседателей быть объективными и проявить свою силу справедливо, а не только для того, чтобы покарать сильного человека, обвинённого в совершении преступления.

Урусов А.И.

Упомянутый при изложении приведённого судебного примера Александр Иванович Урусов (1843-1900) так же пришёл в адвокатуру по окончании юридического факультета Московского университета. В своих защитительных речах он, как и С.А. Андреевский и Ф.Н. Плевако, использовал метод психологической защиты, давая характеристику личности своего подзащитного и обстоятельств, приведших его к совершению преступления. В своих выступлениях А.И. Урусов часто вступал в резкую полемику с процессуальными оппонентами, стараясь вовлечь их в спор и таким образом смешать их позицию. Однако в тех случаях, когда ему не удавалось вовлечь оппонентов в спор и заставить их отвечать на его выпады, спор в правовой плоскости далеко не всегда был успешен для А.И. Урусова. Наиболее эффективными были выступления А.И. Урусова в тех случаях, когда в первую очередь требовалось обращение к эмоциям слушателей, а не основательная подготовка.

Наряду с указанными лицами российскую адвокатуру достойно украсили Константин Константинович Арсеньев, Владимир Николаевич Герард, Владимир Данилович Спасович, Константин Фёдорович Хартулари, Николай Иосифович Холев и многие другие присяжные поверенные.

Смотри также